В нашем приходе особым уважением издавна пользуется один крестьянин пожилых лет, человек грамотный, трезвый, честный и умный, занимающий с пользою одну из общественных должностей. Но не всегда он был таким. Жена его, скромная, простая женщина, однажды, разговорившись о своем житье-бытье, между прочим упомянула, что смолоду она видела много горя и слез пролила не мало, потому что муж ее вел очень безнравственную и нетрезвую жизнь. Собеседница ее так удивлена была ее словами, что сначала подумала, что рассказчица, вероятно, была так несчастлива в первом браке что речь идет не о настоящем ее муже, этом уважаемом человеке.

Первую я не помню. Вообще. Ни кто в ней был, ни как я училась правильно ее оформлять: стараешься-выводишь ровненький крестик сверху, а дальше – столбик имён. За каждым из которых - дорогое лицо и голос, который теперь можно услышать только во сне… Да и навряд ли в первой моей записке о упокоении набралось имён на целый столбик. Думаю, были там бабушка да дедушки, а вторая бабуля, Мария, была тогда ещё жива.